Глава шестая

НА ВЕРШИНЕ КОРКОВАДУ

1

Андрей пребывал в странном состоянии. Не сон и не бодрствование. Что-то похожее на бред, хотя некоторые мысли были вполне трезвыми, а некоторые видения очень реальными. Впрочем, такими же реальными казались сны о городе, которого не существует, и девочке, которой нет.

И зачем он поехал в Бразилию? Зачем бросил Альбину, которая осталась в далекой России и собиралась ему в чем-то признаться? Он не знал в чем. Может, в любви. А он улетел на край света, бросил ее ради призрака.

...Поражение коры его головного мозга было обширным, хотя врачи больницы Рио, куда гид Света привезла Андрея, говорили, что шансы неплохие. Он может прийти в себя, а при соответствующем лечении восстановятся и основные функции мозга. Правда, левая рука и часть лица останутся парализованными. Но многие люди неплохо живут и с такими дефектами.

Его состояние оставалось тяжелым, но стабильным. Он только дергался, глухо стонал и пытался кого-то звать наполовину парализованным ртом. Врач сжалился над пациентом и назначил укол снотворного.

И Андрею явился сон.

...Одетый в медицинский халат, он брел по парку, окружавшему дом с колоннами на Руа Ассунсау. Это была не вилла Хозяйки, а по-прежнему Музей авангардного искусства. Солнце скрылось за тучами, с бразильского неба сыпал редкий снег, было холодно и ветрено. Левая рука и часть лица окоченели, Андрей их не чувствовал. На голову напялена какая-то драная шапка, особенно изуродованная с правой стороны. Шапка беспокоила больше всего. Как говаривала в детстве мама: «В такой можно застудить мозги».

Кое-как он доковылял до двери, ведущей в дом. На полотне темнел знакомый узор спирального лабиринта. Андрей не собирался открывать ее, потому что твердо решил вернуться назад, к реальным людям.

К тому же на двери отсутствовала ручка. Он не смог бы ее открыть, даже если б захотел.

2

Огромная статуя Христа была ярко освещена. Но на площадке у подножия царила тьма. Она скрывала лица окруживших Элли людей. Девочка видела только темные силуэты и холодный свет фонарей, направленных на нее.

Один из людей вышел вперед. Лица не разобрать, но она отлично знала имя. Красавчик Лусио. Он являлся ее злейшим врагом и давно за ней охотился. Фабиана назвала его «настоящим отморозком», и сейчас, оказавшись рядом с ним, Элли спинным мозгом почувствовала справедливость этой характеристики.

– Наконец-то мы встретились, Элли... – Он говорил из темноты, она не видела ни выражения лица, ни движения губ. – Мое имя...

– Я знаю ваше имя, – сказала она.

– Знаешь?

Лусио поражала уверенность девочки. Десятилетние дети многого боятся, особенно если ночью их преследуют незнакомые дяди, но этот ребенок отвечал Лусио с поразительным бесстрашием. Его сердце наполнилось теплом.

– Я знаю имя, мне рассказывала о вас Сеньора.

– О, не стоит о ней вспоминать. Я отправил дону Флоресту в мир теней.

Элли ошеломленно замолчала. Лусио прошелся взад-вперед, лучи фонарей забегали по его фигуре. Чувства переполняли его, он с трудом подбирал фразы.

– Тебе нравится это место?

Она не ответила.

– Мне – нравится. Отсюда открывается потрясающий вид. Это идеальное место для того, что ты и я собираемся сделать. – Он остановился перед ней и заговорил шепотом: – Говорят, маленькая девочка, у тебя имеется серьезный покровитель на небесах. Говорят, что я даже пальцем не смогу тебя тронуть. Что скажешь об этом?

– Этот покровитель существует, – согласилась Элли.

– Он тебя защищает?

– Да.

Лусио едва не рассмеялся от счастья.

– Как он это делает? – спросил он улыбаясь.

– Не знаю. Он невидимый, но может проявляться в разных вещах, предметах, даже в людях. Его голос звучит как гром.

Из темноты донеслись смешки. Подчиненных Родригеса развеселило это описание. Лусио был единственным, кто не засмеялся. Улыбка сползла с его губ. Когда он произносил следующую фразу, голос слегка дрожал от волнения.

– Что произойдет, если кто-то поднимет на тебя руку? Кто-то захочет причинить тебе вред? Твой покровитель обрушит на него свой гнев?

Элли молчала, не зная, что ответить.

– Почему бы нам не провести эксперимент? – продолжил гангстер. – Я выстрелю из этого пистолета и посмотрю, что со мной будет.

В луче фонаря возник направленный на Элли тускло поблескивающий ствол.

3

Ласковый голос убийцы и угроза пистолетом раньше вызвали бы в ней панический страх. Раньше бы Элли задрожала как осиновый лист, а слезы ручьями покатили бы по щекам... Но странно, она больше не боялась. После ужаса, пережитого в подвалах доны Флоресты, ничто ее не могло напугать, даже пистолет. Вместо страха она ощущала уверенность и спокойствие.

Элли поднялась с коленей.

Перед Лусио вытянулась худощавая девочка в тонком сарафане, половинка от настоящего человека. Но было в ней что-то непреклонное. Ветер развевал черные волосы. В больших, раскрытых глазах ни слезинки. И Лусио вновь поразился ее хладнокровию.

– Ты не станешь плакать? – спросил он. – Не станешь умолять? Даже взрослые это делают, когда на них наводишь пистолет. Пуля сейчас разорвет твое сердце, и ты никогда не станешь взрослой, никогда не поцелуешь мальчика, никогда не увидишь собственных детей...

Он делал все, чтобы запугать ее, но она все равно не боялась. Элли не знала почему. Просто была уверена, что с ней ничего не случится.

Гангстер все прочел по лицу.

– Ну хорошо, – кивнул он. – Это очень хорошо. Тогда просто посмотрим, что будет...

Холодный ствол уперся под ребро. Щелкнул взводимый курок, прозвучавший оглушительнее всего, что девочка слышала за свою жизнь. Только выстрела не последовало. Вместо него за их спинами раздался истошный крик.

Чей-то фонарь грохнулся на гранит площадки, раскололся и погас. Темная фигура метнулась к перилам и врезалась в них. С другой стороны кто-то умоляюще заорал:

– Нет! Нет! Нет! Нет!

И Лусио с ужасом узнал голос своего sub-gerente Родригеса. Он оглянулся на стаю и буквально почувствовал, как мимо него в воздухе что-то пронеслось. Нечто чужое, яростное, беспощадное. Красавчик кожей ощутил чей-то пристальный взгляд. А потом soldados начало расшвыривать в стороны, словно их атаковал разъяренный невидимый дух.

4

В своем сне, вызванном уколом снотворного, Андрей Ильин лениво оглядывал запертую дверь, ведущую за пределы его сознания.

– И чаво высмотрел? – раздался позади сердитый голос. Он оглянулся.

Возле него стоял отец Кирилл. Ряса выглажена, борода аккуратно причесана. Фигуру окутывала светящаяся аура. Настоящий Оби-Ван Кеноби, привидевшийся Люку.

– Ты же умер, батюшка! – удивленно сказал Андрей.

– Нуты как дитя малое! Столькому научился, а рассуждаешь незрело... Вижу, совсем ты запутался. Тебе что было сказано? Не сворачивать с пути! Почти всю дорогу прошел, остался последний отрезок.

– И что ждет в конце пути?

Батюшка не ответил.

– Я хочу домой, – пожаловался Андрей.

– Аее увидеть не хочешь?

– Хочу больше жизни. Но она ненастоящая.

– Ты должен верить, что она настоящая.

– Я запутался. Отец Кирилл, что мне делать?

– Ты можешь увидеть ее в последний раз. Потом цветок исчезнет с поля.

Батюшка положил ладонь на дверь. Андрей обнаружил, что на ней появилась ручка.

– Ну что, пойдешь? – спросил священник, ухмыляясь. – Или вернешься назад?

Андрей с ненавистью посмотрел на него.