5

Ураганный ветер гнул травы к земле. Не дальше чем в полукилометре с востока двигался смерч. Клубы пыли вперемешку с вырванными с корнем травой и цветами, скрученные в толстую ревущую воронку, приближались. Буря уничтожала на своем пути все живое. Пока воронка не добралась сюда, нужно успеть то, ради чего он все-таки прошел сквозь дверь.

Расставленные руки Иисуса разрезали воздух, и тот откликался обиженным свистом. Смерч гудел уже где-то над головой, ветер валил с ног. Цветок нашелся у самого подножия монумента. Андрей хотел дотронуться до него, когда обнаружил, что со всех сторон фиалку окружили уродливые сорняки, усыпанные шипами и колючками.

Андрей вошел в одного из них...

6

...и обнаружил себя на огромной высоте, над морем огней. Статуя-колосс стояла над ним, словно перемещения не произошло. Только небо изменилось.

У основания статуи замерла Элли. Андрей смотрел на нее чужими глазами. И на миг залюбовался ею. От зашуганной девочки, впервые увиденной за витриной игрушечного магазинчика, остался разве что сарафан и красные сандалии. Все остальное изменилось. Из глаз пропал вечный испуг. Лицо уверенное, твердое. В фигуре появилась осанка, как у взрослой. Элли выглядела прекрасной маленькой принцессой...

Только человек, чьими глазами Андрей смотрел на нее, смеялся над девочкой, мысленно глумился над ней, а в душе не было ничего, кроме холодного цинизма.

Кто-то из сорняков угрожал Элли пистолетом.

Андрея разобрал гнев.

Смешливому обладателю тела он послал свое воспоминание о Страже подземелья, ужасном мертвеце. Следом, словно орудуя монтажными ножницами, показал окровавленные органы из подвалов Хозяйки. Потом снова мертвеца...

Эта жуткая склейка, вспыхнувшая перед глазами преступника, была подобна сокрушительному удару. Смех застрял у него в глотке. Всколыхнувшийся ужас оказался настолько внезапным и сильным, что психика сдвинулась и надломилась. Он выронил из рук фонарь и повалился на площадку, молотя ногами и безудержно вопя. В течение нескольких секунд безжалостный soldado обратился в сумасшедшего.

Андрей вышел из этого сорняка с поломанным стеблем и вошел в другого. Он искал человека с пистолетом, но попал не в него. Владелец этого тела оказался не лучше предыдущего (они все как на подбор). Он тоже смеялся, но вдобавок прокручивал в уме варианты, как расправиться с девчонкой и куда потом запрятать тело... Андрей яростно закричал. Глаза Родригеса едва не выскочили из орбит, когда у него в голове заорала тысяча бешеных демонов. Он сдавил уши, пытаясь защититься от крика. Бросился бежать, но новая звуковая атака сшибла его с ног, и «генерал» раскроил себе череп о плиты.

Андрей покинул тело Родригеса и начал крушить остальные сорняки. С невероятной скоростью он перемещался от одного гангстера к другому. Казалось, что на людей, забравшихся посреди ночи на вершину Корковаду, налетела безудержная невидимая сила. Андрей проникал в человеческие головы словно мощный электромагнитный импульс, воссоздавал в них жуткие образы и пугал с изуверским искусством. Ужас сводил людей с ума. Кто-то начал колотить себя фонарем по лицу и темени, пытаясь вышибить злой дух. У другого судорожно задергался палец, и он выпустил из автоматического пистолета всю обойму в чернокожего водителя, предавшего Элли. У третьего от напряжения в голове лопнул сосуд, и он умер от кровоизлияния. Горячая месть настигала подчиненных Лусио одного за другим, одного за другим она расшвыривала вокруг статуи их тела с навсегда покалеченным рассудком.

В одном из гангстеров Андрей уловил глубокое раскаяние. В этой душе не было зла, а в прошлом не ощущалось смертей. Он не стал его губить. Единственного из всех.

7

Округлившимися глазами Лусио наблюдал за сумасшествием, творящимся во тьме у основания статуи Христа. В лучах фонарей мелькали тела, скрюченные конечности, обезумевшие лица. Над площадкой поднялись стоны, вопли, плач и дикий хохот. Чем-то это напоминало его интимный ужас, накатывающийся после убийств.

Но все-таки было не совсем то.

– Не то! – заорал он, задрав голову и обращаясь к громаде Спасителя. – Это не то! Покажи мне свой настоящий гнев! Где он? Ну! Я не чувствую!!

Он ухватил плечо девочки, отчего она слабо вскрикнула – пальцы сдавили незаживший синяк. Масляное дуло уперлось в щеку. Держа девочку, Лусио стал пятиться к лестнице, ведущей на обзорную площадку.

– Давай! – орал он в небо. – Где твоя кара? Покажи мне ее! Накажи меня!.. Я не верю! Прошло столько лет, я совершил столько ужасных поступков – и ничего! Никакой расплаты! И сейчас не будет ничего... – Он был готов спустить курок. – ... НЕ БУДЕТ!!

Вспышка тьмы заволокла взор Лусио. Словно палач перед казнью накинул на голову темный мешок. Потом он ощутил в мозгах толчок, будто кто-то вошел в них как к себе домой, и неумолимый гнев обратился на гангстера. Из затылка хлынул неотвратимый поток чего-то темного, пугающего, раскаленного. Было невозможно остановить или даже смягчить этот натиск. Массы прибывали и распространялись, пока не затопили рассудок, и в голове не осталось ничего, кроме ослепляющего ужаса перед беспощадной фигурой пришельца. Ужаса настолько могучего, что Лусио задрожал всем телом, а его мочевой пузырь опорожнился помимо воли хозяина.

Тогда он и понял, что нашел. Кара, которую Лусио искал столько лет, обрушилась на него без пощады. Он хотел бы прекратить мучения и бежать, но бежать было некуда. Да и поздно.

Элли вырвалась из рук ослепленного, мотающего головой гангстера, и метнулась к перилам, отстраняясь от пистолета. Впрочем, в этом не было нужды. Лусио забыл и про девочку, и про пистолет. Выкатив невидящие глаза, он завопил во всю глотку. Затем оступился и кубарем скатился по ступеням на обзорную площадку. Элли сверху смотрела, как гангстер ползал по камням, жалкий, похожий на обезумевшее животное.

Лусио было не просто страшно – он испытывал апокалипсический страх. Его неверие в одно мгновение обернулось осознанием неизбежной кары, от которой нет спасения. Как напоминание, перед глазами пронеслась кошмарная череда его грехов – убийства, убийства и снова убийства. Откуда-то извне, не из этого мира, пришел адский грохот, по сравнению с которым грохот подноса матери был слабым отзвуком. Потом голову вновь заполнил раскаленный свинец могущественного гнева. И этому не было предела. Наказание могло продолжаться вечно.

Поскользнувшись, он поднялся. Из ссадины на виске струилась кровь, нижняя губа превратилась в ошметки. Объятый ужасом взгляд гангстера метался по площадке. Несколько неровных шагов привели его к перилам, за которыми начинались отвесные скалы.

С вершины лестницы Элли смотрела, как Лусио с лицом испуганного ребенка взобрался на перила и, пошатнувшись, выпрямился во весь рост. Море огней и бухта Гуанабара лежали впереди, но прямо под ним раскрыла свои объятия темная пропасть.

Божий гнев жарил голову, это было невыносимо. Лусио шагнул в пустоту, надеясь охладить этот пыл.

Фигура в футболке «Коринтиас» сорвалась с перил головой вниз и исчезла за краем. Элли ринулась к ограждению, но ничего там не увидела. Из темноты внизу донесся только треск ломаемых сучьев и глухой удар. На следующее утро спасатели-альпинисты обнаружили на кручах склона среди деревьев первого гангстера Рио, несостоявшегося dono «Terceiro Comando». Его тело было разбито, лицо искажено ужасом, а остекленевшие глаза были преисполнены безумия, Когда тело поднимали на площадку, голову обмотали футболкой, чтобы не напугать кого-нибудь из многочисленных зевак. Газеты написали, что это была месть Си-Ви за убийство сеньоры доны Флоресты. Впрочем, это произойдет завтра. А сегодня...

– Все закончилась, – пробормотала Элли, прижавшись к перилам. – Теперь точно все.